Биография Мэйдзина Сюсая (21-й Хонимбо) и Го Сэйгэна

Тамура Ходзу, таково настоящее имя последнего главы школы Хонимбо, родился в Токио в 1874 году в семье личного слуги сёгуна. Про его детские годы известно мало. В десять лет он поступил в школу Го Хоэнся. Её основал ученик Хонимбо Сювы, покинувший школу своего учителя после его смерти. Поводом стал скандал, возникший из-за избрания нового Хонимбо.

Судя по всему, попасть в Хоэнся было проще, чем стать учеником одной из четырёх великих школ , иначе бы Тамуру отдали бы в одну из них. С другой стороны, Хоэнся считалась прогрессивной и объединяла тех, кто выступал за реформу прогнившей школьной системы, созданной ещё при Токугава. Но и для поступления в Хоэнся нужно было что-то из себя представлять. То есть знания одних правил игры было бы недостаточно. Из этого можно сделать вывод, что Тамура познакомился с игрой намного раньше этого времени и к десяти годам уже достиг серьёзных успехов.

В пользу этого свидетельствует тот факт, что уже в тринадцать лет он был аттестован на 1-й Дан, а в то время диплом на Дан не давали просто так. Правда, затем в его обучении случился провал. Лишь к восемнадцати годам Тамура сдал экзамен на 2-й Дан. И тут же прекратил заниматься Го, решив попытать счастья в бизнесе, который он начал на собственные средства, видимо, доставшиеся ему от отца. Каковы причины такого поступка? Видимо, Тамура разочаровался в идее добиться первых ролей в мире Го, либо случился какой-то конфликт, о котором мы не знаем. Но желание заработать денег не покидало его до конца жизни, став затем предметом насмешек и ненависти.

Дела у юного бизнесмена шли плохо и, вскоре он их также забросил, ударившись в буддизм. Через год после своего ухода из Хоэнся, Тамура вновь вернулся к Го, но уже в роли владельца элитного клуба Го в респектабельном районе Токио, в котором в основном проживали иностранцы. Этот район был своего рода финансовым центром страны. В нём по сей день расположены Токийская фондовая биржа и Банк Японии. Ежемесячные заседания Тамура назвал «Обществом продвижения Го». Видимо имелось в виду продвижение Го среди японских и иностранных бизнесменов.

Интересно проследить ту трансформу, которую прошёл молодой Тамура. Не достигнув успеха ни в Го, ни в бизнесе, он решил соединить их вместе, сделав Го своим бизнесом. Именно на этом пути его ждала настоящая удача. Пожалуй, именно благодаря своему прагматичному и меркантильному подходу Тамура добился всего, о чём только мог мечтать, получив мировую известность после смерти. Правда, при жизни многие его не любили, а некоторые ненавидели.

Во время своей клубной деятельности, Тамура познакомился с Ким Ок Гюном. Это был авантюрист из Кореи – крупный чиновник и тайный революционер. Впоследствии он занял видное место в корейской истории благодаря попытке неудачного государственного переворота. В Японии Ким Ок Гюн занимался различными полулегальными делами, представляя интересы богатых корейских буржуа. Официально он называл свою миссию изучением прогрессивной культуры Японии. Поэтому у него было множество полезных для Тамуры знакомств. А Тамуре были нужны новые участники в клуб, а также статус в мире Го. Диплом, полученный вне стен школы Хонимбо не вызывал особого уважения.

Обычно такие авантюристы, как Ким, являются своего рода «перекрёстками» с огромным числом связей. Он ввёл Тамуру к главе школы Хонимбо – Сюэю, который принял того в свои ученики. Оказавшись в стенах блистательной школы, дела Тамуры наконец пошли в гору. Он сразу же получает диплом 4-го Дана. Школа организует для него поединки со всеми ключевыми Мастерами того времени.

Надо отдать должное таланту Тамуры – за последующие десять лет он завоевал имя сильнейшего после своего учителя Хонимбо Сюэя, постоянно участвуя в поединках. Последний даже объявил его своим преемником. Так Тамура стал 21-м и последним главой прославленной школы, взяв, согласно традиции, новое имя – Сюсай. Его назначение не обошлось без скандала. Против Тамуры выступил его главный соперник и тоже ученик Сюэя – Кариганэ Дзюинити, которого поддержала вдова почившего Мастера. Это означает, что Кариганэ был воспринят в семью Хонимбо и считался фактическим наследником. Не известно, почему же Сюэй всё же выбрал Тамуру. Возможно, что и здесь не обошлось без интриг.

В 1914 году Сюсай (так теперь будут называть Тамуру) достигает вершины своей карьеры, получив звание Мэйдзина. До реставрации Мэйдзи такое решение мог принять только сёгун. Но Сюсай жил в иную эпоху. Он получил это звание единодушным признанием авторитетных Мастеров. Так он стал десятым и последним Мэйдзином со времён основания этого института в 16 веке.

Сюсай понимал, что достиг всех вершин. И он не собирался запереть себя в клетку игры. Конечно, он участвовал в поединках. Но основное время Сюсай посвящал поездкам в Китай, щедро оплаченным китайскими спонсорами, а также организаторской деятельности внутри Японии. Благодаря своему высокому статусу и старым знакомствам по клубу, Сюсай поддерживал отношения с влиятельными людьми, которые увлекались Го. Один из таких его друзей – барон и миллионер Киситиро Окура – предложил Сюсаю объединить все школы Го в одну организацию. Киситиро был готов спонсировать объединённую школу, а Сюсай должен был своим авторитетом собрать ведущих мастеров под её крышу. Мэйдзин с головой ушёл в этот проект.

Идея объединить школы в один институт постоянно посещала светлые головы в Японии. Но наперекор всему школы постоянно сорились, а уходившие или изгнанные ученики основывали новые школы, которые тут же включались в общую грызню за попечительство сёгуна. Вместо образа четырёх столбов, дающих прочное основание, четыре школы являли собой картину из взаимных претензий и обид. Не все из них решались за гобаном.

Однако, хороший спонсорский бюджет способен творить чудеса, и в 1923 году школа Хонимбо объединилась со школой Хоэнся (это было уже не первое примирение на вечные времена). Союз получил название Тюо Ки-ин, по названию центрального района Токио, бывшего своего рода коммерческим «сити». В этом районе располагался тот самый элитный клуб, созданный Сюсаем на заре своей деятельности. Единение продлилось не долго. Уже через три месяца союз школ распался. А ведь кроме Хоэнся были и другие школы, ещё более упёртые в своих амбициях.

Делу объединения помогло разрушительное землетрясение, случившееся в том же году. Тяжёлое экономическое положение в полуразрушенной стране поставило почти все независимые школы Го на грань закрытия. Этим и воспользовались Сюсай и Киситиро, предложив щедрую помощь всем, кто присоединится к их организации. И уже в мае следующего года было образовано Нихон Ки-ин, вобравшее в себя все значимые объединения и школы Го в стране.

Трудно сказать, какую выгоду преследовал барон и филантроп Киситиро. Возможно, он хотел снискать лавры объединителя мира Го, в то время такой статус в Японии значил очень много. Всё-таки Го было игрой императора.

Интересно, что одновременно с учреждением Нихон Ки-ин давний противник Сюсая – Кариганэ создал собственную объединённую школу под названием Кисэйся. В неё он приглашал всех, кто был против узурпаторской политики Мэйдзина. Между обоими школами началась интеллектуальная битва: члены Нихон Ки-ина проводили поединки с членами Кисэйся. Эта «война за гобаном» окончилась триумфом Нихон Ки-ин, ведь в её рядах были такие таланты как Го Сэйгэн и Китани Минору. Достаточно сказать, что современная теория Го создана во многом благодаря им.

В течение последующих десяти лет Сюсай почти не участвовал в поединках, кроме показательных или учебных игр, за которые он получал большой гонорар. Всё своё время он посвящал своим ученикам, которых у него было много, а также организаторской деятельности.

И в 1933 году состоялся поединок Сюсая с Го Сэйгэном, ставший затем знаменитым. «Игра столетия» - так назовут его газеты. Он проводился в ознаменование шестидесятилетия Мэйдзина и за участие в нём между претендентами шла упорная борьба. Совсем юный Го Сэйгэн, которому не было и двадцати лет, завоевал право сразиться с Сюсаем на равных. Эта игра стала скандалом сразу же после своего начала. Она затянулась на несколько месяцев. В этом поединке Сюсай одержал победу. Но ходили упорные слухи, что Го Сэйгэн был «вынужден» поддаться из уважения к Мэйдзину, создавшему Нихон Ки-ин, в котором Го Сэйгэн получал значительную стипендию. А некоторые утверждали, что Сюсай разбирал ход игры со своими учениками, которые помогали ему находить лучшие решения, против его соперника.

После этого поединка Сюсай не участвовал ни в каких матчах долгих пять лет. Он продал звание Хонимбо газете, которая получила право проводить матчи, разыгрывая славное имя Хонимбо как переходящий титул. На вырученные деньги Сюсай приобрёл большой участок земли в Токио. Злые языки говорили, что все деньги он забрал себе, не вложив в Нихон Ки-ин ни одной йены. Сюсаю припомнили и скандал с его избранием Хонимбо, утверждая, что это звание он получил не совсем законно.

В 1938 году Сюсай решился принять участие в прощальном поединке с выдающимся мастером Нихон Ки-ина – Китани Минору. Эту игру Сюсай проиграл. Он затянул её на долгих 14 месяцев, постоянно откладывая продолжение поединка. Заболев, в ходе мучительной для него игры, он уже не оправился и скончался через несколько месяцев, в 1940 году. Молодой журналист Ясунари Кавабата, описавший ход этого поединка в романе «Мэйдзин», получил за него Нобелевскую премию по литературе.

Скандалы продолжали преследовать имя последнего Хонимбо и после смерти. Вскрылись злоупотребления, связанные с дележом спонсорских денег и борьбой за первенство в школе Хонимбо. Рассказывали также, что Сюсай, приняв приглашение провести в Китае показательные поединки, повёл себя некорректно по отношению к богатым китайским спонсорам. За каждый поединок он получал большой гонорар. Приехав в Китай, он отказался играть по китайским правилам, вынудив своих партнёров принять непонятные им японские правила. Те же игры, в которых он начинал проигрывать, Сюсай останавливал и обещал продолжить назавтра. Своего обещания он ни разу так и не сдержал.

Го Сэйгэн без стеснения называл Сюсая злодеем и вором. Возможно, он не забыл обидное поражение в «Поединке столетия»? Го Сэйгэн, родившись в далёком 1914 году (в том же году Сюсай стал Мэйдзином), жив до сих пор. Его настоящее имя У Чиюань, и он – китаец.

У Чиюань родился на юго-востоке Китая в городе Фучоу, в семье юриста. Его отец изучал юриспруденцию в Японии. Это говорит о том, что у них в семье были деньги. Вскоре после рождения третьего сына – У - семья переехала в Пекин, где отец получил должность в правительстве. Уже тогда он был неизлечимо болен туберкулёзом, от которого скончался через несколько лет. Больной отец начал учить малолетнего сына Вейцы, заразив мальчика. У Чиюань с головой ушёл в игру. Он занимался только ей, хотя ему было меньше десяти лет. А такая сложная игра как Го – весьма необычное увлечение для ребёнка.

К девяти годам У Чиюань завоевал славу сильнейшего игрока среди выходцев из Фучоу, проживавших в Пекине. Отец не скупился на обучение сына, выписывая ему книги по Го из Японии. Когда юному гению исполнилось десять лет, его отец умер. Семья, как это часто бывает в Китае, сразу же оказалась на грани выживания, потеряв источник дохода. Концы с концами удавалось сводить благодаря накопленному имуществу, которое распродавалось. В основном это были книги и антикварные картины.

Мать У Чиюаня, сумела добиться встречи с известным в Пекине мастером Вейцы по имени Гу, который обучал премудростям игры самого первого министра Китая. Когда Гу заговорил с ним о бедном мальчике, то оказалось, что министр уже слышал о юном гении и попросил устроить с ним встречу. Судя по всему, мальчик произвел на него впечатление, так как министр назначил ему жалование в размере 100 йен (это примерно равно 10 000 долларов США в современных деньгах) и позволил У бывать в своём доме, где у министра собирался домашний клуб Вейцы. Назначенный пенсион был настолько велик, что семья не только поправила своё материальное положение, но и начала помогать родственникам. Министр же тем временем присматривался к У Чиюаню, сажая его играть с разными сильными соперниками, посещавшими его клуб. Министр хотел сыграть с ним, но боялся прилюдно проиграть ребёнку, тем более, что его учитель Гу позволял министру выигрывать, чтобы тот не потерял лицо перед своими друзьями и коллегами по правительству.

Когда поединок был всё-таки назначен, первый министр потерпел сокрушительное поражение. У Чиюань не был так хорошо воспитан, чтобы свести счёт к минимальному разрыву. Поэтому он больше никогда не играл с министром, но стипендию ему продолжали платить.

Благодаря постоянному участию в закрытом клубе в доме министра У Чиюань завязал знакомства с влиятельными чиновниками и дельцами, посещавшими клуб. Правда, через несколько лет первый министр потерял свою должность. В Китае начались смутные времена. Вновь семья У оказалась в тяжёлом положении. Но к тому времени молодой и талантливый У уже имел много полезных контактов. Все китайцы советовали ему как можно скорей перебираться в Японию, где только и можно было добиться успеха. Никто не верил в будущность погружённого в междоусобицу Китая. Тем более У был болен туберкулёзом. А в Японии были хорошие врачи.

Так он решил покинуть Китай и начал готовиться к переезду. У был знаком с японским дельцом, торговавшим китайским антиквариантом, который постоянно крутился среди богатых и влиятельных людей. Видимо, они познакомились благодаря клубным встречам в доме первого министра. Этот японец взялся рекомендовать У в недавно созданную организацию Нихон Ки-ин (это был 1926 год).

Как раз в это время начались поездки японских мастеров Го в Пекин, по приглашению китайских спонсоров. Те самые, за недостойное участие в которых порицали Мэйдзина Сюсая. В 1926 году знаменитый мастер Ивамото Каору провёл два поединка с У Чиюанем. Затем в Пекин приехал ещё один именитый мастер Го по имени Иноуэ Кохэй. Целью его визита было посмотреть настолько ли талантлив молодой китайский подросток, как его расписал Ивамото. После того, как и Кохэй подтвердил талант У, Нихон Ки-ин поручило Сэгои Кэнсаку взять У к себе в ученики и организовать его переезд в Японию.

Два года шла переписка между Пекином и Токио. Наконец, в 1928 году У Чиюань оказался в новой для него стране. Нихон Ки-ин назначило ему стипендию в 200 йен, половину из которых У переправлял своей матери. Через два года после переезда У Чиюань был принят в члены Нихон Ки-ин, то есть его признали Мастером. В это же время его вылечили от опасной болезни, доставшейся ему от отца.

У вёл затворнический образ жизни, не играл ни с кем, кроме как в официальных поединках и ежедневно медитировал. Для него это было важной частью совершенствования мастерства. Вот как он сам объяснял пользу медитации: «Японские мастера также сильны, как и я. Чтобы превзойти их, я должен уметь освобождать свой разум в ключевые моменты. Медитация – это упражнение, которое позволяет освобождать разум».

После принятия У в Нихон Ки-ин встал вопрос о его аттестации. Было принято решение назначить семь поединков членами организации, в число которых вошли молодые японские таланты и заслуженные Мастера. Последний поединок он должен был провести с лидером Нихон Ки-ин – Хонимбо Сюсаем. Часть из поединков была на равных, а часть – форовая.

После победы в первых трёх, У получил диплом 3-го Дана. Затем игры были продолжены. У одержал победу во всех.

Благодаря членству в Нихон Ки-ин финансовое положение У настолько улучшилось, что он перевёз часть своей семьи в Токио. Его учитель Кэнсаку Сэгои, в доме которого и проживал У, наблюдал, как тот занимается Го. Вот как он описывал эти занятия: «Я был соседом семьи У в течение десяти лет, и я знал, как глубоко он изучал Го в то время. Он был гением, но он трудился усерднее, чем кто-либо другой. Хотя он был моим учеником, я редко давал ему советы. Его способности были более развиты, чем мои».

Так как записи игр, в которых принимал участие У Чиюань, публиковалсь в крупнейших японских газетах, его имя стало широко известно по всей стране. Ему приходили многочисленные предложения давать уроки Го. Это ещё более упрочило финансовое благополучие молодого гения, о чём свидетельствуют дорогие наручные часы, которые можно увидеть на У, рассматривая фотографии в книге правил Го на английском языке (1939 год).

За 1931, 1932 и 1933 годы У Чиюань выиграл в общей сложности более 40 поединков. За каждую победу спонсоры матчей (ими обычно выступали газеты), платили победителю по 180 йен. Умножив цифры мы получим сумму в более чем 7000 йен. В пересчёте на современные деньги -
20 000 долларов. Большую часть денег он пересылал в Китай своим родственникам, а на себя тратил лишь небольшую сумму. Он продолжал вести аскетический образ жизни, избегая шумные гулянки и ставшие популярными среди членов Нихон Ки-ин посещения публичных домов.
Победив в 1933 году во Всеяпонском Чемпионате по Го, он завоевал право на поединок с самим Мэйдзином. В этой игре, за которой следила вся Япония, молодой китайский гений тремя первыми постановками (он играл чёрными камнями) занял три «плохих» перекрёстка, запрещённых этикетом для начала игры. Это был вызов старой школе. Сюсай был взбешён. Он постоянно прерывал поединок, пользуясь предоставленным ему на то правом, и откладывал его продолжение. Всего игра длилась три месяца, в то время как каждому участнику был предоставлен лимит времени в 16 часов на раздумья. Поведение Сюсая иллюстрирует следующий пример. После очередного откладывания поединок возобновлён. Сюсай, остановивший в прошлый раз игру, ставит свой камень. У Чиюань думает над ответом около двух минут и ставит свой. Мэйдзин погружается в раздумья на три с половиной часа. Затем он объявляет, что принял решение отложить игру. И это был не единичный случай.

Правда У Чиюань не терял времени даром. В то время как Сюсай разбирал ход их игры со своими учениками, У участвовал почти во всех турнирах, в которых были хорошие спонсоры, и одерживал победу, за победой. Родственники в Пекине, регулярно получавшие денежные переводы, не могли нарадоваться на своего отпрыска.

Серьёзные эмоциональные и умственные нагрузки, которые переживает Мастер такого уровня во время многочасовых поединков, могут пагубно сказаться на здоровье. В те времена У себя не берёг. И неожиданно в 1934 году он заболел сильным нервным расстройством. Последующие полтора года У был вынужден провести в больничной койке – настолько серьёзна была его болезнь. В это же время он наконец получил японское гражданство и поменял своё имя на японское. Суть изменения была в том, что иероглифы его имени и фамилии теперь читались согласно их японскому произношению. Так из У Чиюяня получился Го Сэйгэн. Особенно ему нравилось то, что его фамилия оказалась созвучна названию искусства, которому он посвятил всю свою жизнь. В этом он видел знак судьбы.

Лёжа в больнице Го Сэйгэн написал небольшой свод афоризмов под названием «Безмятежность». Туда вошло, к примеру, такое высказывание: «Чтение античной поэзии – верный путь совершенствовать разум». Это его сочинение, видимо, никогда не переводилось на английский. Он написал его на китайском, в стиле классического трактата.

В 1939 году Япония оккупировала материковый Китай. Началась гражданская война. В это время был анонсирован матч сильнейших между Китани Минору, победившем Сюсая в его прощальном поединке и Го Сэйгэном. Многие видели в этом матче противоборство между китайской и японской цивилизацией в его высшем проявлении – соперничестве интеллекта.

Го Сэйгэн, переживавший за свою родину, принял решение победить японца, хотя по-человечески, они с Китани были друзья и соратники по Нихон Ки-ин. В некоторых биографиях Го Сэйгэна можно найти упоминание о том, что он даже вышел из Нихон Ки-ин в знак протеста против милитаристкой политики Японии. И Китани также пришлось временно покинуть ряды организации, чтобы иметь право участвовать в этом матче.

Го одержал победу в шести играх из серии, включающей десять поединков. Матч длился больше года, и в это неспокойное время в адрес Го Сэйгэна приходили письма с угрозами, а в дом, где он жил, с улицы летели камни. Ему не могил простить, что он – китаец – не желает смириться перед превосходством Японии.

Матч из десяти игр с участием Го завоевал такую популярность, что не смотря на эксцессы спонсоры предлагают ему провести подобные серии из десяти поединков и с другими выдающимися мастерами Нихон Ки-ин. Так были созданы потрясающие шедевры, вошедшие в золотой фонд Го – серии поединков под названием «Дзюбан Го» с участием Го Сэйгэна. Он выиграл 10 серий и проиграл всего одну.

Интересно отметить, что в то время как у Сюсая было много учеников, достигших затем больших высот, у Го Сэйгэна был лишь один ученик. Он забрал его десятилетним мальчиком с Тайваня. Так его ученик фактически повторил судьбу гениального наставника. Мальчика звали Лин Хайфэн. Его японское имя – Рин Кайхо.

К концу 1950-х годов Го Сэйгэн постепенно перестаёт участвовать в турнирах и поединках. Трудно сказать, с чем связано его решение. Возможно он увидел, что исчерпал эту сторону искусства. Теперь он занялся преподаванием, чтением лекций, а также работой над книгами.

В 1961 году Го Сэйгэн был сбит на пешеходном перекрёстке. Травмы оказались более чем серьёзны, пострадал мозг. После годового лечения он впал в депрессию, пытался участвовать в турнирах, но уже не смог завоевать первых мест. Тогда он принял решение отказаться от дальнейшего в них участия. Зато его молодой ученик завоевал в 1965 году первое место в престижнейшем турнире за титул Мэйдзин. Это было отрадным событием.

Го Сэйгэн жив до сих пор. Через несколько лет он отметит столетний юбилей. Человек удивительной судьбы, он продолжает выступать с лекциями на телевидении, неизменно появляется в излюбленном френче, ставшей визитной карточкой Мастера. Уже не осталось в живых ни одного из его соперников по знаменитым сериям из десяти поединков. А он продолжает искать новые идеи в Го, которые произведут революцию в его любимом искусстве.

материал взят с сайта http://tuan.weiqi.ru/